Владимир Боглаев: Россия обязана отстоять свое право на производство и развитие (продолжение статьи)

(продолжение статьи)
Начало >>>

Принять неизбежное, повлиять на вероятностное

— Владимир Николаевич, вы как­-то неоднозначно прошлись по теме предательства интересов страны национальной элитой. И даже обозначили этот процесс как объективный и необратимый. Вы считаете, что этому тренду сопротивляться бесполезно?

— Несколько провокационный вопрос, но постараюсь ответить. Первым делом напомню справедливости ради, что подобные тенденции характерны не только для российской элиты — это характерно для сегодняшнего мира в целом. Именно это является причиной самоорганизации многомиллионных армий антиглобалистов за рубежом и всплеска националистических настроений по всему миру. Рост патриотизма и попытки организоваться в «отряды самообороны» являются проявлением коллективного осознания большими группами населения того простого факта, что отстаивать свои интересы проще «гуртом». С другой стороны, глобализация и, в перспективе, стирание границ — это объективная необходимость и будущее нашей цивилизации. Сколько этот процесс займет времени в истории, мне неизвестно, но тренд очевиден.

Может так статься, что движения нынешних патриотов, националистов и антиглобалистов сегодня являются аналогами луддитского движения времен капиталистической революции в Англии начала XIX века. Тогда оставшиеся без работы ткачи ломали машины и пытались остановить прогресс, отстаивая свое право на труд. Сегодня с высоты прошедшего времени очевидна их наивность. Мне трудно быть беспристрастным, но думаю, что попытки отгородиться от мира сродни той наивности. Цивилизация имеет логику своего развития, законы этого развития объективны, а следствия неизбежны.

Но это совсем не значит, что неизбежна деградация России и вырождение народов, ее населяющих. Неизбежным является глобальное разделение труда, а вот то, как, что и кому при этом разделе достанется, — это, как мне хочется надеяться, величина вероятностная и зависит в том числе от нашей с вами воли. Как справедливо заметил известный экономист Михаил Хазин, самый главный вопрос, который придется решать в ближайшие годы, — в каких странах будут закрываться производства.

Поэтому под сутью идеи курса на модернизацию я понимаю создание страны, которая сможет реагировать на новые вызовы в любой сфере и в которой будет создано развитое гражданское общество как необходимое условие создания механизма модернизации и инновационного развития с целью обеспечения России геополитической конкурентоспособности.

Где локомотив инноваций?

— При всей тревожности экономической обстановки в стране Череповецкий литейно-­механический завод достаточно уверенно чувствует себя в этих условиях. Вы не раз заявляли, что предприятие готово к работе при вступлении России в ВТО. Значит ли это, что в противостоянии «патриотов» и «глобалистов» вы на стороне вторых?

— Да, мы достаточно эффективны. Но я не настолько наивен, чтобы верить в выживание отдельно взятого батальона, даже при самом правильном командовании, в тот момент, когда вокруг прорвана оборона и уничтожена вся армия. Я не утрирую, когда говорю, что за нашей спиной — спиной еще как-­то действующей промышленности — судьбы миллионов людей, населяющих Россию. Поэтому, при всем моем понимании объективности процесса глобализации, я буду ратовать за максимальную временную отсрочку вступления в ВТО нашей страны. Время может дать шанс провести мобилизацию ресурсов для повышения конкурентоспособности хотя бы части наших производств. Правда, сегодня, если честно, я не вижу ни одного запущенного в России механизма модернизации и даже ни одного действующего локомотива инновационного развития. Поэтому времени нужно много.

— Ну почему же? А по-­моему, этот локомотив определен. Средства массовой информации четко доводят до нашего с вами сведения, что это предприятия малого и среднего бизнеса. Они более восприимчивы к изменениям на рынках и мобильны в принятии решений. Или вы считаете, что это не так?

— Давайте же смотреть правде в глаза! Нельзя в самом деле всерьез говорить о быстром наверстывании упущенного в таких отраслях, как атомная энергетика, микроэлектроника, генная инженерия, биотехнология, освоение космического пространства (технологии пятого уклада), а тем более освоение молекулярных, наноразмерных, клеточных и ядерных технологий (шестой технологический уклад) за счет развития малого и среднего бизнеса! А ведь достижения только в этих направлениях могут без натяжки относиться к инновационным. Все остальное — это редкие успешные рационализаторские предложения в рамках разрушенного деиндустриализацией страны четвертого технологического уклада.

Сегодня невозможен прорыв в науке и технике без заказа на междисциплинарные научные исследования. Это огромные суммы и серьезнейшие темы, требующие недюжинной эрудиции и научной базы. Похоже, что нам надо готовить новую научную элиту в совершенно новых направлениях. Более того, сегодня становится понятно, что в седьмом технологическом укладе (связанном с социально­-гуманитарными технологиями и биоэнергетикой), а возможно, уже и в шестом в междисциплинарных исследованиях будет не обойтись без таких наук, как философия, психология и даже без использования религиозных подходов. Сама по себе методология организации таких исследований требует революционных изменений в науке. Поэтому разговоры о том, что малый и средний бизнес (предприятия численностью до ста человек) создадут инновационный бум в стране, воспринимаю как провокацию. Очевидно, что заказчиком этих исследований могут быть лишь отрасли страны, не только сохранившие остатки передовых наработок от советского времени, а просто по определению являющиеся заказчиками на инновации. И в первую очередь — оборонно­-промышленный комплекс. Но даже при том, что доля современных вооружений и техники в армии РФ составляет сегодня всего около 10 %, оборонно-­промышленный комплекс не стал заказчиком ни современного (пятый технологический уклад), ни инновационного (шестой технологический уклад) продукта. Не стали ими и Российские железные дороги, и Объединенная авиационная корпорация. Так для кого и на кого должен работать инновационный малый и средний бизнес? Кто его покупатель?

Путь развития нашего завода в этой связи очень показателен и может служить некой упрощенной моделью возможного процесса для страны в целом. Именно пройдя его, я прихожу к осознанию, чего нам в России не хватает для более эффективного освоения новейших технологий и какое разделение функций в модернизации и инновационном развитии у нас в стране должно быть у крупного бизнеса, с одной стороны, малого и среднего бизнеса, с другой.

Модель экономики России

— Владимир Николаевич, вы много критических стрел выпустили по поводу отсутствия целевой стратегии развития страны и при этом достаточно успешно справляетесь с вызовами на своем предприятии. Более того, только что отметили, что ОАО «ЧЛМЗ» в некотором роде является своеобразной уменьшенной моделью экономики России. Невозможно устоять перед соблазном и не спросить о том, какой стратегии придерживается руководство вашего предприятия?

— Стратегия развития предприятия уходит корнями еще в 2003 — 2004 года и рассчитана на период до 2015 года. За это время не раз менялись и состав собственников завода, и внешние экономические условия, но она не претерпела каких-­нибудь изменений. Попытаюсь сжато доложить ее суть и некоторые результаты. При разработке стратегии развития мы отталкивались от следующей входной информации:

1. После крушения советской экономики образовался огромный избыточный и уже никому не нужный в России ресурс в виде производственных мощностей.

2. Более крупные промышленные предприятия страны окажутся обреченными.

3. Более мелкие промышленные предприятия могут выжить в коротких кооперационных цепочках. Естественной короткой цепочкой с платежеспособным спросом являются крупные компании по добыче и первичной переработке сырья.

4. Примерно равный уровень технологий и избыточное предложение из­-за всеобщего желания застолбить себе место в короткой цепочке не позволит работать по ценам, которые могут обеспечить воспроизводство капитала.

В итоге было принято решение с рынка покупателя уходить на рынок продавца. Способом достижения этой цели определили для себя замещение импорта у сырьевиков. В случае успеха на этом направлении появлялся шанс на начало производства экспортной продукции. Для осуществления этой идеи необходимо было провести качественное обновление технологий. А также найти продукт, который был бы востребован на этих направлениях. Практически с тех пор мы находимся в активном поиске этого продукта, все более и более расширяя свои технологические возможности. Для снижения рисков неудачи в постоянно сменяющих друг друга инвестиционных проектах мы максимально диверсифицировали освоение и производство.

Достигнутый уровень диверсификации по отраслевому признаку и географии обеспечил устойчивость предприятия даже в кризис. Разработка и внедрение новых изделий — это сегодня непрерывный процесс в ОАО «ЧЛМЗ». Десять лет назад 95 % продукции шло в ОАО «Северсталь». В настоящее время среди заказчиков ОАО «ЧЛМЗ» крупнейшие российские предприятия нефтеперерабатывающей, нефтяной, газовой отраслей, нефтехимии, машиностроения, авиастроения, энергетики и других.

География продаж — более 200 городов России и зарубежья. Сейчас 90 % товарного выпуска идет за пределы области, а 35 % — за рубеж. В разработке постоянно находится до 20 проектов по освоению новой номенклатуры.

Из примеров импортозамещения можно отметить производство погружного оборудования линий горячего цинкования проката для российских металлургов.

В рамках стратегии диверсификации на заводе сегодня активно развивается новое машиностроительное направление. Наличие полного машиностроительного цикла позволило нам быстро освоить производство 19 моделей (и их разновидностей) сертифицированной коммунальной, дорожно-­строительной и сельскохозяйственной техники. Отчет по движению персонала зафиксировал, что это направление за два года позволило создать более 150 рабочих мест в литейных, сварочно-­сборочных и механо-обрабатывающих переделах, а также в инженерных службах. Это при том, что на самом сборочном конвейере у нас задействовано не так много рабочих рук. Более того, эта тема позволила нам совместно с Вологодской подшипниковой корпорацией разработать качественно новую технологию производства подшипников, значительно повышающую их потребительские свойства.

Что касается самой техники, то наиболее конкурентоспособными в борьбе с импортными аналогами оказались российские экскаватор­погрузчик «ЧЛМЗ ДЭМ», цепной универсальный экскаватор «ЧЛМЗ ЭЦУ», шнекороторный снегоочиститель «ЧЛМЗ ФРС» и кран­-манипулятор «ЧЛМЗ ДЭМ UNIC».

Но важнейшим направлением развития для нас стала организация производства продукции для предприятий нефтеперерабатывающей, нефтехимической и химической промышленности. Основу номенклатуры ОАО «ЧЛМЗ» составляют элементы крепления (подвески, тяги, трубные решетки) и сами змеевики высокотемпературных установок (трубчатых печей) нефтехимического комплекса. Мы вышли на технологии, которые успешно теснят с нашего рынка слишком дорогие импортные поставки. Сегодня Череповецкий литейно-­механический является единственным заводом в России, освоившим полный цикл изготовления трубных плетей змеевиков из жаропрочных хромо-никелевых сталей и сплавов, и может предложить рынку сертифицированный продукт, начиная с центробежно­литой заготовки и заканчивая ее расточкой, сваркой и сборкой в плети с отводами и фитингами собственного производства.

Кто заинтересован в инновациях?

— Не уверена, что в свете ваших же определений завод можно отнести к разряду инновационных, с научной точки зрения, но стремление к новаторству и модернизации очевидно. Какие выводы по итогам семи лет борьбы за право владеть современными технологиями вы сделали и стоила ли игра свеч?

— Выводы неоднозначны. Во-­первых, я бы четко разделил понятия модернизации и инноваций. Это имеет прикладное значение для действующих в России хозяйствующих субъектов. Не случайно президент с экранов телевизоров читает вводный курс лекций руководителям государственных корпораций о том, чем отличаются инновации от модернизации. От того, на каком слове мы будем делать акцент, зависит выбор стратегии развития России. И я согласен с выводами известного академика Виктора Полтеровича, который утверждает, что в ближайшие несколько лет «принципиально новые» инновации в России не смогут стать основным мотором экономического роста — для этого просто нет подходящих условий. Отсталое производство не предъявляет спроса на инновации высокого уровня. По его мнению, большинство инноваций в России — это как раз имитация технологий.

Второе. Модернизация производства — в переводе — значит осовременивание. Практически это технологии четвертого технологического уклада. И здесь мы еще можем найти внутренний спрос в лице крупнейших предприятий сырьевой направленности и первичной переработки (металлурги, химики, нефтепереработчики). Это путь импортозамещения, и здесь сегодня еще могут побороться малые и средние предприятия. При этом надо отдавать себе отчет, что ориентация на повторение зарубежных технологий позволит лишь сократить технологическое отставание страны. Сами же российские гиганты экономики находятся далеко не на переднем фронте научно­технического прогресса и заказчиками инновационного продукта сегодня уже не являются, да и не стремятся к этому.

Третье. Заказчика на инновации в самой России можно найти только в оборонных отраслях, космическом, пока еще авиационном и еще ряде закрытых государственных секторов производства. Но именно закрытость этих рынков и не дает возможности планового освоения чего­либо по их заказу. Доступ малого и среднего бизнеса к сотрудничеству в освоении инновационного продукта тут наглухо перекрыт. К нам обращаются только в критические моменты.

Есть еще, конечно, и экспортное направление. Но опыт конкурентной борьбы показал нам, что в отличие от нашего российского рынка эти рынки не являются зоной свободной конкуренции, а разговоры о пользе прозрачности границ поднимаются только при заходе их продукта к нам.
Как следствие — выбора у предприятий нашего масштаба между освоением еще востребованных рынком современных догоняющих технологий и работой над не имеющими спроса в России инновационными идеями просто нет.

Выбранная нами стратегия хотя и была основана на крайне негативной для страны входной информации, но оказалась реалистичной и поэтому эффективной. Хотя похвастаться сверхдоходами наш завод не может, но утешением для инвесторов может стать то, что капитализация предприятия и рост стоимости чистых активов за эти семь лет составил 1500 %. С точки зрения инвестиционной привлекательности завод, очевидно, интересует зарубежный бизнес. Он ежемесячно уверенно генерирует ликвидность около 10 годовых процентов на суммарный акционерный и заемный капитал. Подобных предприятий в Европе совсем не так много, а вот стартовой площадкой для выхода на перспективный российский рынок, учитывая перечень наших партнеров, завод является уникальной! Тем более что все это время мы не перестаем обновлять свое оборудование, доказывая на своем примере, что и в таких непростых условиях повышать свой технологический уровень вполне можно. Только за последний, считайте, кризисный год мы не только запустили сборочный конвейер в новом цехе, но и провели серьезные мероприятия по полной замене своих литейных мощностей в одном из литейных цехов. Благодаря разработанной совместно со Сбербанком России инвестиционной программе к концу весны у нас появится самая современная индукционная печь фирмы «Индуктотерм» (Великобритания). А пару недель назад запущена индукционная печь российского производителя «Рэлтек». Эти два литейных агрегата значительно расширят наши возможности по освоению номенклатуры и повышению качества литья. Запущенная установка регенерации формовочной смеси не только снизит себестоимость, но и сделает производство более экологически чистым. Сварочно­сборочный цех продолжает увеличивать количество машин плазменной и газовой резки, а механосборочное производство пополнилось станками глубокой расточки, а также карусельным, продольно­фрезерным, токарно­винторезным и еще одним горизонтально­расточным. Не случайно темпы роста реализации за первые два месяца этого года к соответствующему периоду прошлого составили почти 70 %. Так что эту территорию производства добавленной стоимости на Вологодчине сдавать мы не намерены.

— Хотелось бы напоследок задать еще один вопрос. Выбор новых продуктов, которые осваивает ваше предприятие, всегда кажется очень неожиданным для стороннего наблюдателя. Вы не раскроете секрет, чего ждать от завода в этом году?

— Прежде всего, от завода надо ожидать праздничного настроения, так как в августе этого года мы отмечаем 60­летие нашего предприятия. А что касается новых продуктов, то мы сейчас запускаем программу, которая должна нам помочь в поиске. Суть ее состоит в том, что достигнутое снижение косвенных расходов на освоение новых технологий позволяет нам сегодня эффективно принимать эти самые технологии и осваивать производства с минимальным риском и затратами. Так как вся необходимая инфраструктура — от бухгалтерии и охраны до инженерных служб — у нас есть, то стартовый объем производст­ва для нас не является преградой, и мы можем принимать на своей территории действующие технологии, которые сегодня не обеспечены необходимым для рентабельной работы объемом заказов. Речь не идет об аренде площадей. Мы готовы принимать технологии в собственность и инвестировать в оборотные средства, а если потребуется, то и в оборудование. При этом, пожалуй, единственным ограничением на принятие темы к рассмотрению может стать объем возможной реализации за год. Он не должен быть менее 10 миллионов рублей. Это что­то среднее между бизнес­инкубатором, технопарком и коммерческим партнерством. В случае успеха нам удастся и уникальные технологии сохранить, и рабочие места для города создать. Мы и сейчас находимся в активном поиске партнеров, которые готовы вместе с нами организовывать свои программы развития или осваивать такой обширный российский рынок.

Справка. К 2009 году Россия опустилась по производству грузовых автомобилей до уровня 1937 года, комбайнов — 1933-­го, тракторов — 1931­-го, вагонов и тканей — 1910­-го, обуви — 1900­-го. Почти полностью разрушена авиационная, радиоэлектронная, автомобильная промышленность. Зато нефтегазовый экспорт вырос с 76 млрд долларов в 1999 году до 350 млрд в 2008 году.

Справка. Мировая экономическая система находится в хрупком равновесии, и ни одной из причин, вызвавших предыдущий кризис, устранено не было, поэтому повторение сценария 2008 — 2009­-го я считаю достаточно вероятным.

Справка. Оборонно-­промышленный комплекс не стал заказчиком ни современного, ни инновационного продукта. Не стали ими и Российские железные дороги, и Объединенная авиационная корпорация. Так для кого и на кого должен работать инновационный малый и средний бизнес? Кто его покупатель?

Справка. Мы, россияне, должны хорошо жить в своей стране. Все, что приведет к этой цели, для меня является честным и правильным. И мнения обиженных за границей нас не должны волновать. Тем более что встречной корректности ждать не приходится.

Ирина Демидова
Газета «Речь»